Недоразумение иногда стоит очень многого
без названия
Поздним вечером, в кустах, скрываясь от посторонних глаз, стоят парень и девушка. Он держит ее за руку и горячо нашептывает что-то вроде «останься со мной, я буду любить тебя вечно». Она, краснея от смущения, отнекивается, но уже готова согласиться. Вдруг совсем рядом раздается тихий шорох. Девушка, уверенная, что это ее младший брат подслушивает, резко оборачивается и хватает третьего-лишнего, а затем пронзительно кричит, сообразив, кого именно она поймала. Вернее, пытается, слышен лишь только полный ужаса и отчаянья хрип.
На следующее утро в тех же кустах обеспокоенные отсутствием дочери родители находят два обезображенных трупа.
***
Окирран в который раз просыпается в холодном поту – уже несколько месяцев его каждую ночь мучают кошмары. Он встает с кровати, одевается, выходит из дома во двор и резко окунает голову в бочку с дождевой водой, стоящую около крыльца. Остервенело умывается, пытаясь смыть накатившие ночью видения. Да сколько можно? Окирран уже боялся вечером ложиться спать. Он и к знахарю ходил, и к магам, все только разводят руками и твердят что-то про излишнюю впечатлительность, которая потом отражается во снах. Единственный дельный совет дал трактирщик, но напиваться так, чтобы валиться как бревно и приходить в себя только утром, Окирран не хотел.
В соседнем доме голосят, как по покойнику. Наверное, опять какой-то особо умный высунулся на улицу когда уже стемнело. За что и поплатился – жизнью. Разбойники прирезали за пару медяков или… нет, «или» быть не могло. Нежить сюда больше не суется, не так давно все дружно собрались и обнесли село плотным частоколом и назначили сменных часовых. Если, конечно, она уже не внутри, но даже самый умный зверь был и останется зверем. Его бы давно поймали.
Человек откидывает со лба мокрые волосы и вновь ненадолго задумывается. «Что со мной происходит? Сегодня я, кажется, кого-то разорвал. Вчера всю ночь на четырех лапах бегал по лесу. Завтра мне приснится, что я дракон и пытаюсь выковырять из лат рыцаря? Бред…»
Слегка пошатываясь, он идет в дом, заправлять кровать, завтракать и делать еще кучу не менее бесполезных, но таких приевшихся утренних дел. Как обычно, если бы не одно «но». Вся простыня в жесткой серой шерсти, как будто тут несколько часов валялась большая собака. Решив отложить уборку на потом, Окирран плетется на кухню и в изумлении застывает, едва приоткрыв дверь. Пол залит кровью, ей же заляпаны стены и мебель, от разбитого окна до двери тянется цепочка следов, а на столе лежит комок человеческих внутренностей. Окиррана выворачивает.
«Это чья-то шутка, да? Или я мучаюсь не кошмарами, а воспоминаниями? И сегодня действительно кого-то убил? У соседей дочь погибла… Стоп, откуда я знаю, что дочь? Так больше продолжаться не может, я должен это прекратить. Остановить себя? Как?»
Человек опускается на пол и хватается за голову, так он сидит не меньше часа. В очередной раз всплывает мысль о самоубийстве. Окирран встает, и, держась за стену, чтобы не упасть, идет в комнату. Находит в шкафу моток пеньковой веревки
«Как на эшафоте…»
затягивает скользящий узел, встает на стул и привязывает другой конец к крюку, вбитому в потолок (раньше там висела люстра, но после одной пьянки с друзьями она упала). Надевает на шею петлю, и делает шаг вперед.
***
Начальник стражи сидел в таверне и неспеша потягивал пиво. То, что творилось в последнее время, выходило за всякие рамки. Мало последних убийств, так еще и какой-то парень ни с того, ни с сего повесился. Двери с грохотом распахнулась, и в помещение влетел мальчишка, споткнулся и, поприветствовав пол носом, заорал:
- Еще одного убили! Прямо посреди дороги, разорвали в клочья.